АФАНАСИЙ ФЕТ
Играла Листу. Знала ли она,
Что вскоре встретит гения другого,
Что будет жизнь её обожжена,
Нет, сожжена и – в полном смысле слова?..
В его стихах, как и в её мечтах,
Не меньше пело музыки! И грёзы
Любви всплывали в каждой строчке так,
Что прорастали из метафор розы!
Там, в Фёдоровке, за полночь уже
При тусклом свете фонаря цветного
Сидели на диване, и душе
Душа была довериться готова!
О Гёте говорили, а ещё
О Моцарте, о нежном песнопенье,
Особенно, всё чаще, горячо,
Взахлёб об обожаемом Шопене!
Они наговориться не могли,
Касаясь то руками, то плечами.
Но – знал он: расставанье невдали,
Но – слышал: на губах слова прощанья.
Он так и не осмелился сказать
О тайне своего происхожденья.
Но видела тоску в его глазах,
Невысказанность, словно наважденье.
Он так и не раскрыл ей ничего,
Что он поставил цель – дворянский титул,
Что лишь военной службою его
Приобретёт, что ныне – не до быта,
Не до семьи... А ей бы только с ним!
Жизнь без него бессмысленна отныне.
...В тот день вдохнула папиросный дым,
А взгляд вдруг стал страшнее, чем унынье.
Она смотрела, замерев мертво,
Как бабочки спешили роем нежным
На пламя лампы и, летя в него,
Ещё не знали: гибель неизбежна.
Кто боль души остановиь бы мог?
Нет сил терпеть. Мария омертвело
Окурок уронила. Огонёк
Вдруг ожил на кисейном платье белом.
Она кричала, в факел превратясь,
Металась и – упала на балконе,
В бессилии вздохнув в последний раз,
Но и м я пршептав в предсмертном стоне...
А что же он? Он тратил годы зря.
Лишь достигал он чина, как ступени,
Отодвигал мечту указ царя,
И вдрызг все цели и... его терпенье.
Он понял: проиграл и тут, и там.
Судьба в насмешку, словно бы играя,
Так жгуче стеганула по мечтам,
Что те чернели клочьями, сгорая...
Теперь постиг: за то, что предаём
Любовь, наметив цели и идеи,
Поплатимся, расплатимся потом.
Поймём, как всё ничтожно перед нею.
Былое не угасло, не прошло.
Огонь Марии будет в нём до смерти
И выжжет душу беспощадно, зло,
И с ним, отчаясь, час последний встретит.
Ещё не знал, что через много лет,
Не выдержав тоски, в слепом угаре
Он схватит со стола стальной стилет
И, обезумев, в грудь свою ударит.
|
